Это было как раз два года назад, гдето в первых числах месяца. Правильно, согласился я, оглядываясь в поисках собаки и желая, чтобы она подошла. Пес в этот момент спускался по склону. Я показал собаке, махнув рукой, на кусты, что росли примерно в шестидесяти семидесяти ярдах вверх по холму, ближе к дороге. Взвизгнув, она бросилась вперед, затем замерла в солнечных лучах, выпрямив хвост, подняв ногу и повернув голову направо. Я дал бы за нее двадцать пять долларов.
Он так хорошо натаскан и вообще. Я покачал головой разочарованно и недоверчиво, как бы удивляясь, что он отвергает такое щедрое предложение. Хотя прекрасно знал, что он не взял бы за собаку и пятисот долларов. Но все дело в том, любите вы охотничьих собак или не любите. Ты лучше сходи вон туда. Он не будет их караулить целый день! Он улыбнулся, пытаясь скрыть нотки гордости в своем голосе, не желая показаться хвастуном чужому человеку. Кроме того, я ведь приехал из города! Наверное, он заметил, что я смотрел на него голодными глазами. Я очень шумел, пробираясь по старым песчаным кучам через кусты и высокую траву. Прямо изпод ног, как ракета, вылетела птица и бросилась направо, вниз.
Я мгновенно повернулся к ней, выстрелил, но промахнулся. Я никогда не мог попасть в птицу, если она летела направо, сам не знаю почему. При выстреле вылетела и другая птица, поднявшись надо мной на пятнадцать ярдов.
Хлопанье ее крыльев слилось с шумом выстрела. Но потом выстрелил из левого ствола. Тут у меня редко бывает промах. И она замерла в воздухе. Будто на нее накинули петлю и тянут за веревку вниз.
И тогда у меня возникло полузабытое острое чувство, чувство сильного возбуждения и внезапной жалости или чегото похожего.
Белоснежный перепел изящный маленький комочек. Никто не смеет убивать! В то остановившееся мгновение, когда он застывает в воздухе, вы испытываете гордость за ловкое убийство и одновременно чтото похожее на резкий толчок сожаления.
